Обладатель многочисленных литературных наград Карл Уве Кнаусгорд весьма нелицеприятно высказался о шведах, проклиная их как расу обывательских «циклопов», которые терпеть не могут двусмысленность, не имеют никакого понятия о литературе и переполнены «ненавистью и страхом».
Три тысячи горьких слов, опубликованных в газете Dagens Nyheter, являются ответом на статью в той же газете феминистки Эббы Витт-Браттстрём, в которой она называет первый роман Кнаусгорда «Вне мира», только что переведенный на шведский язык, «литературной педофилией».
«Причина ненависти у Циклопов одна. Они не хотят знать о той реальности, которая не похожа на их собственную.
Циклопы считают, что их картина реальности одна для всех. И если кто-то с этим не согласен, например как датчане, они просто с ними ссорятся».
Кнаусгорд живет в Швеции 13 лет, переехав в Стокгольм после начала отношений со шведской поэтессой Линдой Борстрём, после чего пара переселилась сначала в Мальмё, а затем осела в сельской местности Сконе. Но полюбить своих новых земляков писатель так и не смог.
В своей статье он также нападает на премьер-министра Стефана Лёвена за его слова о том, что партия Шведские демократы является «нео-фашистской».
«Все знают, что это не так, но ничто не имеет значения, поскольку если Циклоп подумает иначе, он сам станет фашистом».
Понятно, что Кнаусгорд не одобряет шведский консенсус по вопросам иммиграции, но еще более резким он становится, когда касается литературы.
«Циклопы не могут понять двусмысленность. Если чему-нибудь нельзя навесить ярлык «хороший» или «плохой», они этого не понимают и начинают злиться. Вот почему им не нравится литература».
Среди прочего Кнаусгорд сердится на рецензентов его первого романа, которые уже успели сравнить автора с Андерсом Брейвиком, назвать нацистом и женоненавистником, а в последнее время еще и «литературным педофилом».
«Так в чем же мое преступление?» — риторически вопрошает писатель. — «В том, что я написал роман?»
«Циклопам не нравится, когда кто-то вступает на их землю. Они злятся и бросают большие камни в тех, кто говорит неприятные или непонятные слова. В свою очередь, это пугает других Циклопов, которые боятся, что соплеменники начнут кидаться камнями и в них. Поэтому Циклопы или всегда сердятся или всегда молчат».
Наконец, он попадает на обсуждение своего романа 1998 года «Вне мира», в котором описывается история влюбленности 26-летнего учителя в 13-летнюю ученицу.
«Почему я написал это? Разве я не знаю, что сексуальные отношения с несовершеннолетними запрещены, что они аморальны и глубоко отвратительны?
Да, конечно я знаю это.
Но зачем писать о том, что является аморальным? Это вопрос Циклопа».
Кнаусгорду не занимать красноречия, и он легко атакует шведские догмы:
«Культурные разделы газет для Циклопов являются анти-литературными, потому что в таком обществе мораль стоит выше литературы, а идеология — выше морали. Литература не является свободной в мире Циклопов».
В своем заключении Кнаусгорд вновь возвращается к статье Витт-Браттстрём.
«Быть названным педофилом на страницах крупнейшей газеты для Циклопов, конечно, неприятный опыт. У меня четверо детей, старшая уже начала читать прессу. А я жду, когда она спросит: «Папа, а что такое педофил?»
